Юля:
Такси привезло Дарика из Шереметьево в Биоконтроль полдесятого. Я приехала с другого конца Москвы на метро. Чтобы поучаствовать в процессе переговоров с адмнстратором на предмет снижения цены за операцию, приехала Аня Андреева. Дарика еще раз осмотрел Ягников. Попросил пройтись. Потом долго на нас посмотрел и спросил: вы точно уверены, что хотите это делать? Сердце работает не очень хорошо. Пес стар. Я не даю гарантий, что операция будет успешной. Но даже если все пройдет нормально, те несколько месяцев, которые может длиться восстановление после сложной операции, могут оказаться его последними.
Что я могу сказать? Сделав все приготовления к операции, мы решили все-таки ее не делать. Возможно, какую-то роль сыграл также мой вчерашний разговор с врачом-невропатологом , лечащим Лялю. Я рассказала ей про Дарика, и она спросила, все ли консервативные средства лечения были использованы. Что сказать? Ничего не было сделано. Он пропил курс обезболивающих, а также курс сердечных препаратов. И все, мы готовились к операции.
Не знаю я, почему во время наших предыдущих визитов нам говорили о необходимости операции, а сегодня достаточно явно дали понять, что ее исход совсем неочевиден. Но вывод такой: не будем мы мучать нашего бедного старичка сложными операциями. Мы испробуем для его лечения все известные консервативные способы.
Пока я отвезла нашего бедного старичка обратно в Шереметьево.
(мне пришлось на метро возвращаться на «Домодедовскую», где я оставила машину утром, потом опять ехать на Каширку по пробкам, а Аня в это время сидела с Дариком. Когда я ушла, он ныл до тех пор, пока ей не разрешили поместить его в свободный бокс в стационаре. Там он успокоился и задремал, и ныть начал опять, уже когда я вернулась)